Это очень сложный имплантант. Он, в действительности, является частью головного мозга, хотя и расположен в спинном мозге между затылочным и грудным позвонками. Четыре нервных оболочки, называемых невроклея, имплантируются между позвоночником и стенкой предварительного желудка. Омофагия абсорбирует генетические данные, содержащиеся в тканях животных, такие как функции памяти, накопленного опыта и врожденных способностей. Это наделяет десантника способностью необычайной живучести. Он может, поедая, учиться. Если десантник съедает частичку животного, он получает некоторые из его воспоминаний. Это может быть очень полезным в чужеродной окружающей среде. По случайности, наличие этого органа породило различные ритуалы поедания плоти и выпивания крови, за которые некоторые Ордены получили свою известность, также это дало названия таким Орденам как Кровопийцы, Расчленители и тд. »
Если съесть живое сердце ласки, то обретешь пророческий дар.
Согласно сообщению Сэра Дж. Фрэзера индейцы-наура из новой Гвинеи всякий раз, когда представлялась возможность, съедали сердца испанцев в надежде стать такими же бесстрашными как кастильские рыцари. В Тонкине считают, что печень храбреца делает храбрым всякого ее отведавшего. Италоны Филиппинских островов, чтобы стать отважными, пьют кровь убитых врагов и съедают затылочную часть их головы и внутренности. Герой скандинавского предания Ингиальд, сын короля Аунунда, в юности отличался робостью, но съев волчье сердце, стал отменным храбрецом. А герой Хиальто приобрел силу и мужество съев сердце медведя и напившись его крови. Айны считают, что человек проглотивший сердце только что убитого дрозда станет необычайно красноречивым и мудрым. Когда туземец племени вагого убивает льва, то он ест его сердце чтобы стать храбрым.В «Саге о Хрольфе Краки», Бодвар убивает крылатое чудовище и затем инициирует своего юного товарища Хоттри, давая ему съесть кусочек сердца чудовища да испить крови.
«Когда поля к Святкам побелели от снега, люди королевского двора стали чаще угрюмо хмурить брови. Они стали есть меньше и с лучшими манерами, а пить больше и с меньшим весельем. Ботвар спросил Хота о причине, и тот поведал ему о звере, который вот уже два года нападал на них по Святкам. Зверь этот был огромным и ужасным, с крыльями, ядовитыми клыками и покрыт чешуей. Был он невероятно сильным, а его морда была, как боевой таран. Ни один меч не мог пробить его броню, и ни один человек не возвратился из битвы с ним.
У короля меньше достойных людей чем я предполагал,-сказал на это Ботвар,-если один-единственный зверь может две зимы подряд разорять все в округе и убивать людей. Это больше чем просто зверь,-заверил его Хотт.-Это настоящий тролль.
В тот день, который мы зовем теперь Сочельником, король собрал своих людей в зале для пиров и приказал, чтобы никто из них не выходил из замка ночью.
Со скотиной пусть будет, что будет,-сказал он,-а своих людей я терять не хочу.
Многие были рады такому приказу, но ботвар, едва лишь представился случай, выскользнул из замка, и Хоту волей-неволей пришлось последовать за ним.
-Товарищ, товарищ,-стонал он,-неужели ты спас меня в прошлый раз лишь ради того, чтобы погубить в этот?
-Молчи, пес,-прошептал Ботвар.
Увидев, как трясутся его колени, и услышав, как стучат его зубы, Ботвар схватил его как щенка и потащил в поле. Они едва миновали коровники, как уидели приближающегося зверя. Даже Ботвару он показался ужасным. Хотт же завизжал во всю мощь легких, что он теперь ничуть не хуже мертвеца, а затем безвольно повис в руках Ботвара, и тот, бросив его в грязь, пошел вперед, чтобы сразиться с чудовищем один на один. С трудом он вытащил свой меч, наследство Бьорна, с пронзительным криком вышедший из льдисто-голубых ножен. Страшный зверь побежал вперед на двух ногах, но едва он навис над ботваром и раскрыл свои безобразные когтистые лапы, чтобы схватить и убить его, меч ударил вверх и пронзил сердце зверя. Чудовище рухнуло с грохотом на землю. Не успели его члены перестать дергаться в предсмертной агонии, как Ботвар подобрал Хота и подтащил поближе.
-Пей его кровь,-приказал он ему.
Стонущий и хныкающий Хотт так и сделал. Тогда Ботвар сильно толкнул его, и он пошатнулся гораздо меньше, чем можно было ожидать.
-Пей еще,-приказал Ботвар, и Хотт с ворчанием повиновался.»
«Стадия 8 — Омофагия